a;woeihj;awohg

Мандариновое варенье

Она откинулась на спинку стула и закрыла лицо руками. Как же все это достало-то!  Работа сегодня не задалась. Еще около пятидесяти страниц и трех с половиной дней, чтобы перевести эти тайные знаки на родной язык. Да, Вика знала, что позади была большая часть текста, и оставалось совсем чуть-чуть,  но это чуть-чуть добивало ее. Опустив руки, она около пяти минут бесцельно смотрела на потолок. В такие моменты ты – амеба. Ты ни о чем не думаешь и ничего не хочешь, ты просто существуешь, и ты в гармонии с этим миром, тебе ничего не надо. Итак, Вика – амеба.

Гренки, кофе и Бродский

Гренки, кофе и Бродский

«Где ты, маленькая дрянь, которая пронзает мой мозг иголками?!»

Найденный будильник заставила замолчать бетонная стена с обоями в желто-зеленую полосочку. Каждое Машино утро  начиналось не с той ноги, потому что явно обе ее ноги были не те.  Со стороны казалось, что Маша и ее конечности – отдельные существа, и вкусы и предпочтения у них абсолютно разные. Машина голова, например, предпочитает подушку, руки – клавиатуру, а ноги –  белые конверсы с пятнами пролитого кетчупа ( даже не пытайтесь узнать историю возникновения этих пятен).  В таком разрозненном положении Машино тело встречало новый, свежий и жизнерадостный день.

Часам к двенадцати Маша собирала себя, как конструктор лего и шла завтракать-обедать-ужинать. В будничное изысканное меню входил хлеб, кетчуп, майонез, чай (чаще всего кипяток с лимоном и сахаром) и томик каких-нибудь стихов. Маша читает стихи только когда ест. А ест она редко.

У Маши даже есть парень. Его зовут Барни. Да, да, Маша – фанатка сериала «Как я встретил вашу маму». «Привет, вы знакомы с Тедом?» - любимый Машин прием, так она познакомила добрую половину своих подруг с их парнями.  Но Машин Барни особенный, потому что он голубой медведь. Маша и Барни – идеальная пара, массы Барни и Маши соотносятся как 80 к 1. И у них идеальные отношения, Барни понимает Машу абсолютно во всем.

Зима наступает для Маши, когда она достает из шкафа черные теплые спортивные штаны и меняет рваную футболку на мамин старые свитер. Сегодня именно такой день.  Сиреневый свитер крупной вязки и необъятные штаны с синей полосочкой сбоку – давние Машини друзья. Ничего другого она не носила с такой любовью.

Маша заварила чай (точнее, кипяток) и вернулась к своей адски трудной роботе переводчика инструкций по применению электробритв, плоек и фенов с английского языка.  Неожиданный звонок в дверь прервал ее «утреннюю» идиллию:

- Водоканал, - Маша открыла дверь и застыла на месте. Это был Он. Это был парень ее мечты. Парень, который не валяется на улице, который не ездит в маршрутках. Он ходит пешком и цитирует Бродского наизусть. А на завтрак он любит гренки и чашечку крепкого кофе. Самое неясное – как Маша все это узнала, впервые увидев этого паренька. Но это и не важно, ведь парень был тот самый, и сейчас он, кстати, не мог понять, почему эта девушка не реагирует на него вообще. – Эй, девушка, вы хорошо себя чувствуете?

- А? Ч-что? Да, конечно, извините, зачем вы пришли? – Маша смущенно опустила голову и провела пальцами по волосам.

- Водоканал, - повторил парень.

- Ах да, конечно, - она пошла смотреть  цифры на счетчиках, по пути в ванную захватила фломастер и написала эти странные значения на руке. Молча вернулась и показала руку парню.

- Понятно,- парень улыбнулся и записал. – Распишитесь здесь, пожалуйста. Хм, какая у вас интересная подпись. До свидания.

«Интересная подпись? Что в ней может быть интересного? В этих неадекватных каракулях?!»

Маша закрыла дверь, вернулась в комнату и плюхнулась на кровать. Вот она его и встретила. И как встретила? В старом свитере, штанах, которые слону велики, и с гнездом дятела на голове. Маше казалось, что только что она совершила самую страшную ошибку в своей жизни. Нет, она совершила ее значительно раньше, когда в конец распоясалась и решила, что Барни – единственный парень на свете.

Но наша Маша не так проста. Она не унывает и исправляет те ошибки, которые может исправить. Этот загадочный «Водоканал» делает обход всех квартир раз в месяц, а значит впереди у Маши целых 30 дней, чтобы измениться и подготовится к следующему Его приходу. В тот же день сиреневый свитер и черный штаны навечно упокоились на дне шкафа.

Давно уже Барни не чувствовал себя таким одиноким, раньше Маша круглосуточно не покидала их уютного гнездышка, теперь же она записалась на курсы французского, каждое утро в 9.00 Маша идет гулять в соседний парк, а в обед отправляется на кулинарные курсы. Но это еще не самое страшное. Больше всего Барни пугало то, что теперь Маша делает уборку каждый четверг и печет пироги.

Месяц перемен пролетел почти незаметно. Маша свежая и обновленная вот уже около пяти часов ждала прихода мечты всей ее жизни. Около трех раз она поменяла платье,  выпила около шести капель валерьянки. Момент был очень ответственным. И наконец раздался дверной звонок.

Не спрашивая, Маша открыла дверь, и прозвучало волшебное слово «Водоканал». Но в исполнении шестидесяти летней работницы злополучного «Водоканала» оно стало для Маши страшным и неожиданным проклятием.

- Девушка, вы так хорошо выглядите, у вас сегодня свидание?

- Д-да, как раз сегодня…

- Повезло же вашему избраннику, - старушка улыбнулась и попросила расписаться.

- Как знать, - вздохнула девушка и заперла дверь. – Ну что, Барни, сегодня ты мой кавалер.

Маша надела пальто, взяла Барни и вышла на улицу. Было холодно, а снега не было.  До Нового Года оставалось четыре дня. Кажется, мама говорила, что у них там вся родня собирается… Маша вздохнула. Уж лучше быть одной в пустой квартире, чем быть одной в праздной толпе.

Парк был наполнен людьми. Ах да, сегодня же пятница… Но там, где обычно любила быть Маша, никого не было. Маленький декоративный мостик на окраине парка, там дворники не убрали осеннюю листву. Она стояла и смотрела на не очень-то зимний пейзаж. Но все равно было очень красиво. И будто музыка прозвучали слова:

Ты знаешь, с наступленьем темноты

пытаюсь я прикидывать на глаз,

отсчитывая горе от версты,

пространство, разделяющее нас.

Маша улыбнулась и продолжила:

И цифры как-то сходятся в слова,

откуда приближаются к тебе

смятенье, исходящее от А,

надежда, исходящая от Б.

А потом она обернулась и увидела его. Он стоял с букетом каких-то явно незнакомых Маше цветов и смотрел на нее:

- Я тут мимо проходил…

- И цветы случайно нашел…

- Ну да, - парень неловко улыбнулся. – Если честно, я каждое утро прихожу сюда, чтобы увидеть тебя. С тех пор, как ты открыла мне дверь своей квартиры, я… Не знаю, что со мной. Я стал читать стихи, я выучил половину Бродского наизусть. Я перестал ездить на маршрутках, теперь я везде хожу пешком. Я уволился из этого чертового водоканала и устроился продавцом в книжный магазин. Все так изменилось, и все из-за тебя…

- Послушай… А что ты любишь есть на завтрак?

- Хех, в последнее время очень полюбил гренки с маслом и кофе крепкий. Наверное потому что не высыпаюсь, читаю до двух часов ночи.

- Понятно. Я замерзла, тут недалеко кафе литературное открылось, не помню, как называется. То ли Исландия, то ли Лапландия…

- Голландия.

- Точно! Так что, пойдем?

- Пойдем.

Герман взял Машу под руку, и они неспеша побрели в сторону кафе.

Два путника, зажав по фонарю,

одновременно движутся во тьме,

разлуку умножая на зарю,

хотя бы и не встретившись в уме.

Голландия

- Дай сигарету.

-Тебе нельзя.

- Дай сигарету, сказала!

- Нет.

- Тебе, значит, можно, а мне нельзя?! – она потянулась отбирать сигареты, но пощечина привела  ее в чувства.

- Значит, никто из нас больше курить не будет! – он выбросил сигареты в окно. – Тебе рожать, ты что, не понимаешь?!

Она обиженно молчала и терла щеку холодными пальцами. Он сидел и вертел в руках ненужную зажигалку. Если честно, он сам не понимал, что говорит и что делает.

- Прости, я не хотел, как-то само получилось, - он потянулся рукой к щеке, а девушка резко отвернулась. – Прости, Лен, прости, я ведь люблю тебя, Лен.

Она молчала. Тогда он обнял ее сзади, и золотые локоны защекотали его щеки. Странно, но именно сейчас он понимал, что никакие они не взрослые, не самостоятельные и не независимые. Что там, всего лишь шестнадцать и восемнадцать лет.

А она сидела неподвижно, как статуя, и ее глаза равнодушно наблюдали за бурной жизнью мух в окне. Романтика, любовь, надежды и мечты разбивались о скалы суровой реальности. Что с ней теперь будет? Она хотела поступить в университет, а теперь будет погребена под погремушками и пеленками. Зачем ей все это? Зачем ей этот ребенок, ну зачем?

- Лен, хочешь, я сварю тебе горячий шоколад? Ты ведь любишь, Лен, - он пошел на кухню, а она легла на кровать и уставилась в потолок. Никто ничего еще не знает, только она и Антон.

Антон, кстати, прекрасно понимал сейчас, что ей этот ребенок не нужен. Что он становится большой помехой ее планам, мечтам, целям. И Антону становилось больно от этого. Он не хотел, чтобы все было так. Антон любит Лену больше всего на свете. С ней он совсем другой, с ней он всегда знает, что делать. Только вот не сейчас. А она ведь такая своя. Смешная, глупая, мечтательная, говорит, что окончит школу, университет и поедет в Голландию писать книги. Только где в этих планах он? Где Антон?

Лена не очень-то хотела замуж, детей и дом с камином. Лена хотела Голландию, пустую белую комнату и печатную машинку. Вот она, ее семья. Лена смотрела в потолок и видела, как все это исчезает в пустоте. Соленые слезы покатились. Откуда они? Ведь Лена никогда не плачет. Это все он, это он виноват. Но сердце тут же перебило ее, сердце сказало  правду. Никто не виноват. Лена ненавидела свое сердце, оно у нее имело слишком громкий голос и всегда говорило правду, всегда знало, что сказать.

Тут на белом потолке раскрылась другая картина. Эта старая фотография, которую папа носит в своем портмоне. Лена, мама и папа вместе. Последнее их фото. Мама и папа улыбаются, а Лена, Лена еще в животе у мамы, ее не видно. И тут сердце спросило ее: «Как думаешь, что мама сделала бы на твоем месте?» Иногда Лене кажется, что когда мама умерла, ее душа переселилась в Ленино сердце. Она обняла живот, свернулась в клубок и заплакала. Теперь Лена  знает, что делать.

Он стоял и помешивал темную жижу в кастрюльке. Шоколад, как его вообще можно употреблять? Хоть Антон и учился на повара, шоколад он понять не мог. Но Лена ведь любит его, ради нее он приготовит самый вкусный шоколад на свете… Как она там, одна в комнате? Антон что-нибудь придумает, обязательно что-нибудь придумает. Заработает денег и отвезет Лену в Голландию. И все будет хорошо, все будет хорошо. Готово. Он взял черпак и налил шоколад в любимую Ленину чашку.

Он вздохнул, открыл дверь, зашел в комнату и увидел как маленькое существо, свернувшись в клубочек, плачет, его Лена плачет. Забыв о шоколаде, поставив его, черт знает куда, забыв обо всем, что хотел сказать, он ринулся к ней:

- Не плачь, Лен, не плачь, пожалуйста! Все будет хорошо, Лен, я что-нибудь придумаю, обещаю, только не плачь, Лен, я люблю тебя! Мы поедем в Голландию, мы купим там небольшой домик с белыми комнатами, я обещаю тебе, Лен, Лен…

«Сам заплакал, дурак, заплакал. Ты же мужчина, черт возьми, ты же должен ее утешать!»

Тут он почувствовал, как она обнимает его, прижимается все крепче, целует щеки и гладит волосы: «Все хорошо, Антон, все будет хорошо, я люблю тебя, Антон, слышишь?»

***

- Слушай, в центре открылось литературное кафе, «Голландия», называется. Может, сходим?

- Ну, давай, - девушка смущенно прикусила губу.

- Тогда завтра в три?

- Д-да.

Он улыбнулся. Согласилась, неужели она согласилась? Как тепло внутри. Какие ей розы купить? Эти? А может вот эти? Нет, он купит ей розовые тюльпаны, вот эти, пять штук.

В просторном, но уютном кафе были белые деревянные стены, кованая мебель и небольшой подиум, на котором выступали молодые писатели. Почти все столики были заняты, и влюбленная парочка еле нашла себе свободное место. Когда они сели, их привлек детский голосок с подиума, который просил уделить внимание. На подиуме стояла златовласая девочка девяти лет с большими зелеными глазами, в белом платьице и с мятым листком бумаги. Она глубоко вздохнула и начала читать свое произведение. Стихи были ужасно милыми и смешными. Девушка спросила у официантки, что это за девочка:

- Это дочка хозяйки кафе. У Василисы сегодня дебют, - с улыбкой добавила она.

- Какое необычное имя.

- Говорят, так звали мать хозяйки кафе.Так что заказывать будете? У нас сегодня очень вкусный горячий шоколад.

- Терпеть не могу шоколад, - фыркнула девушка. – Мне фруктовый салат, пожалуйста.

- А я его очень люблю, - с улыбкой сказал парень. – Мне горячий шоколад и пирожное с клубничным джемом.

Официантка кивнула и удалилась. А девочка закончила читать стихи и, поблагодарив за внимание, поклонилась. К подиуму подошел пожилой мужчина и, улыбаясь, снял Василису, и они пошли на кухню, где мама и папа ждали ее, чтобы отпраздновать Василисин день рождения.

Все, что ни делается, все к лучшему.

Параноя

У меня есть план. Я проникну в твою жизнь незаметно, я узнаю всех твоих друзей, я пересмотрю все твои любимые фильмы, я буду цитировать твоих любимых писателей, узнаю места,где ты больше всего любишь бывать, подружусь со всеми, с кем ты хотел бы общаться, убью всех девушек в радиусе ста километров. И не удивляйся, что все твои подруги неожиданно уехали в Африку или отправились на Аляску с экспедицией. Они не вернутся, будь уверен. А я буду неизменно красивой и идеальной. Каждое мое слово будет жемчужиной падать к твоим ногам, каждый взгляд золотой пылью сыпаться на твои ресницы. Но эти дары будут реже, чем ты думаешь.

Сначала ты совсем не обратишь внимания на мое появление, но скоро ты словишь себя на мысли, что везде есть какой-то отклик обо мне, какая-то ассоциация, что воспоминание обо мне, словно длинный волос на подушке утром врежется в твой разум и заставит думать обо мне больше, чем ты хотел бы или предполагал. Скоро все друзья будут мельком говорить тебе обо мне,  но меня не будет в твоей жизни. Лишь мой призрачный образ, лишь отрывки, которые не оставят тебя в покое ни днем ни ночью.

Измученный видениями, ты наконец решишься позвонить, написать, увидеть меня. И в конце концов ты потеряешь голову. А я взгляну в глаза твои и ужаснусь, я проиграла, а не победила. В твоих глазах столько искренности и наивности, а я обманула тебя столь жестоко, недостойная. Я допустила ошибку, я сделала тебя своей целью, а не возлюбленным. Я пойму, что не могу быть с тобой. Ибо я буду делать это из эгоизма. А когда любят людей, хотят сделать счастливыми их, а не себя. Твои глаза сказали мне об этом, прости, я так виновна пред тобой...

Я боюсь привязаться,мало ли.
Нужно ведь быть осторожнее.
Начинать нужно с малого,
Чтоб не остаться негожею.

Я боюсь полюбить,страшно ведь,
Потерять,что не твое еще.
Не боюсь спросить,тот ли ты,
Что мне нужен,но та ли я?

То,чего не было, с той, кого нет

 Коломбина ненавидит воспоминания. Они мешают людям быть вместе. Пусть эта ненависть ребенка, ненависть относящаяся к определенной ситуации, ненависть из безысходности.

 Коломбина взялась за нелегкое задание:написать свою жизнь. Просто она больше не знает, как ее талант может принести ей пользу.

 Теперь Коломбина знает, что человека, который понимает ее так же, как она сама, она видит каждый день, в зеркале.

 Коломбина очень надеется, что любовь все-таки есть. А если она есть, Коломбина уверена, что она живет на кончиках пальцев, на кончике языка, в бровях и где-то между ребрами, легкими, сердцем... Где-то там, в общем.

 Иногда ей кажется, что если она заплачет, то она уже не остановится и затопит свою комнату, но это неправда. 

 Коломбина ищет человека, которого сможет полюбить, а там, черт с ним, что будет дальше. Ее натренировали, она сдержит все, что угодно, если полюбит. Лишь бы он принял ее такой, какая она есть. Тогда она откроется, и ей кажется, что он очень удивится, потому что она фантастическая. Коломбина считает, что все люди внутри фантастические, но не все открываются.

Коломбина очень надеется, что она уже нашла человека ,которого сможет полюбить. Он фантастический. И чем-то похож на нее, но совсем другой. Только он всегда задает вопросы которые для нее мучительно ужасны:"Куда пойдем?" или "Ну расскажи что-нибудь..."

Он говорит, что она постоянно смотрит на него хитро и с подозрением. На самом деле, она изучает каждую черту его лица, она лезет в глубину глаз, она запоминает его мимику... Сейчас она думает о том, что его вздохи сводят ее с ума, сейчас она понимает, что в нем ее сводит с ума решительно все.

- И вообще, вы, женщины, низшие создания, а мужчины - животные. И я тут не дам развиваться всяким феминистским отросткам, да... Мужчины - животные, а низшие создания ниже животных, ясно?
- Животные...

Все это так ее забавляет. Никогда феминизм не затрагивал ее. Она вполне согласна с тем, что женщины - глупые низшие существа. Они слабы и беспомощны. Им не обойтись без мужчин. Но дело в том,что порой женщинам приходится становиться мужчинами, потому что некоторые (половина точно) мужчины - бабы.

Что же Коломбина задумала? Она задумала написать свою жизнь в течение последующийх пятнадцати лет. Нет,ну она прекрасно знает, что всегда случается не то,что ты хочешь, а то,что тебе нужно. Но она все-таки попытается это совместить... Хотя,блин, сейчас в это не верит ни капельки. Бог, если ты там есть, сделай чудо, а, плииз. Буэээ.

Начнем с завтра, наверное? Итак, Коломбина встанет в пол восьмого, умоется, сделает зарядку, накрутит свои прекрасные волосы на плойку, и он скажет, что он скучает по ней, по ней единственной и неповторимой. Она улыбается. Она надевает платье, красится... Берет сочинение про школу, которое напишет просто прекрасно и выйдет на улицу.  На улице холодно по-осеннему, но она опять опаздывает, ей некогда. Пример пунктуальности и ответственности на каникулах расклеивается до неузнаваемости. В наушниках будет играть 65 дней статики или еще что-нибудь, неважно. Денег как всегда полные карманы, а тратить ничего нельзя, досадно.
Она идет мего-прям-таки быстрым шагом и видит знакомую кошку:
- Привет, как ты?
- Да все путем, а ты?
- Опаздываю вот..
- Спешить некуда, у тебя вся жизнь впереди.
 Последних слов Коломбина, естественно, не услышала. Дошла до остановки ( Коломбина никогда не бегает, никогда), влетела в маршрутку, а там снова это параноидальное ощущение, что все пырятся на нее и только на нее. Ну ладно-ладно... Неуверенность в себе всегда заедала Коломбину до мозга костей,всегда ей важно было мнение других о себе. Может, кто-то скажет ей сегодня, что она самая-самая? Она не очень-то на это надеется.
 Она забегает в школу ( о боги, в школу на каникулах), в кабинет №2 и видит ее. Существо, созданное из розового дыма, крови, костей и мяса. Она длинная и плоская, но вся розовая, у нее розовая аура, которая то ли отталкивает Коломбину, то ли притягивает. На руках кольца, абсолютно не сочетающиеся между собой:грубоватое серебряное кольцо с наскальными рисунками и тонкое золотое с розовым камнем. Жемчужный браслет обвивает левую руку, а в ушах золотые сережки. У нее узкие губы, признак душевной сухости, но блестящие зрительно большие глаза компенсируют люблю сухость эмоциональностью вдвойне. Эти глаза часто плачут из-за пустяков. У каждого свое выражение инфантильности, но оно есть у всех.
- Здравствуй, присаживайся, куда тебе удобно.
- Да, сейчас.
 Слова не так уж и важны... Она читает ее сочинение про школу. Гребаные сочинения про школы... Гребаные корректоры. Сидит, исправляет что-то... Все это ужасно бесит Коломбину, но, в сущности, ей плевать. Самое главное она пишет сейчас ,в данную секунду...
В десять часов она освободится и позвонит ему, она много говорит,обо всем и ни о чем, она говорит о том, о чем думает.О своем люто радостном сне, который приснился ей этой ночью и был удивительным. О том, что у нее опять замерзли руки, но она уже не шмыга, она выздоровела, опять, ага.